Rem no Ecchi na Nayami o Kaiketsu shitekudasai

[Интермиссия после третьей арки]. Сцена в повозке

Драконья повозка ехала по дороге, грохоча колесами.
Внутри окутанной магией повозки почти не ощущались тряска и ветер. Субару отдыхал в ее тишине и вспоминал опыт своих поездок. По нему выходило, что таких спокойных поездок ему еще не выдавалось.
По-хорошему, наиболее приятной должна была стать самая первая его поездка, из особняка Розвааля в столицу, но по пути Субару совершил столько ошибок и превратил путешествие в такой ужас, что в дороге ему было совсем не до наслаждения. Правда, и беспросветно плохой он ту поездку назвать не мог, ведь именно благодаря шишкам, набитым в тот раз, ему позже многого удалось достичь.
Все последующие разы он ехал в сторону земель Розвааля, причем из-за козней Культа Ведьмы, так что спокойствие в его душе царить не могло. Таким образом, лишь сейчас Субару впервые ехал в запряженной драконами повозке не перевозбужденный и не отчаянный.
И тем не менее...
— Слушай, Петра... ты не слишком близко?
— Почему это? Что-то не так, Субару? — раздался в ответ голос обладательницы круглых, устремленных к Субару глаз и покачивавшихся от езды рыжих волос.
Петра сидела слева от Субару, все это время держала его за руку и норовила прижаться всем телом.
Сначала тому казалось, что она просто напугана, но девочка улыбалась и не отпускала его руки, словно...
— Отеческие чувства. Не знаю, откуда они взялись во мне, но прямо закипают!..
— Нечестно, что ты до сих пор был с одной только сестрицей. Почему нет? Ты же сказал, до столицы еще далеко.
— Петра, ты, э-э, не так нас поняла. Я хотела поговорить с Субару кое о чем очень важном. Я вовсе не пыталась отобрать его у вас.
— Бе-бе-бе. Я тебе ни за что не проиграю, сестрица.
Эмилия и без того говорила неуверенно, а после слов Петры оробела пуще прежнего. Хоть Петра не совсем смирилась с происходящем, поведением она нисколько не показывала, что в самом деле сердится. Скорее всего, она просто считала свои действия продолжением игры, однако Эмилия плохо понимала детей, и потому тревожилась не на шутку.
— Эмилия-тан, не относись к ней так серьезно. Это ведь просто детский лепет. Ты должна посмеяться, улыбнуться и как-нибудь отвести удар в сторону.
— Но я не могу так плутовать просто потому, что она ребенок.
— Кто ж в наши дни "плутовать" говорит...
— М! Опять ты надо мной издеваешься, — проворчала Эмилия, надувая губы.
— Прости-прости, — кратко извинился Субару и рассмеялся.
Петра при виде их разговора недовольно потянула того за рукав, вновь вынудив Субару переключить внимание.
Судьба улыбнулась Субару, поместив его между двух красавиц. Правда, от одной он ожидал ответа на признание в любви, а другая лишь обещала расцвести года через три.
Троица ехала в запряженной драконами повозке в сторону столицы по Лифаусскому тракту.
В отличие от остальных драконов, которыми управляли магические камни, за поводьями их дракона сидел юный рыцарь. Вез он не только Субару и Эмилию, но и всех детишек.
Сначала Субару и Эмилия, чувствовавшие себя немного неуютно в компании других, пытались остаться наедине, но затем Петра с удивительной настырностью полезла к ним и получилось то, что получилось.
Субару мог бы отругать Петру за то, что она мешала ему проводить время с Эмилией... но, честно говоря, ее вмешательство в некотором смысле спасло его.
Он ведь совсем недавно наговорил Эмилии столько слов, из-за которых теперь сгорал от стыда. Конечно, он не ударил лицом в грязь и обещал Эмилии дождаться ответа, однако огонь любви вспыхнул в его душе так ярко, что на пару с чувственном выполненного долга, приведшего его к заветной минуте, не давал ему расслабиться.
Еще немного, и он бы все испортил, попросив в качестве аванса не только сон на коленях Эмилии, но и...
— Да уж, было довольно опасно. Надо все-таки знать меру даже после того, как покрасовался.
— Ты о че-ем?
— О том, что ты мне очень помогла, Петра. О, кстати, ты же сдержала слово и не оставила Эмилию-тан одну, да? Ты у меня молодец, — Субару ласково погладил по головке глядевшую на него девочку, и вкладывал в свою благодарность оба смысла.
— Э-хе-хе.
Если бы она и остальные дети отпустили Эмилию, та наверняка опять наломала бы дров и покалечила бы себя. Несомненная заслуга детей в том, что они предотвратили такой исход и не дали стараниям Субару пойти прахом.
Судьба действительно улыбалась ему. Даже слишком ярко.
— Мне стольких людей придется благодарить, когда все закончится...
Со стороны Круш — саму Круш, Фелиса и, конечно же, Вильгельма. Со стороны Анастасии — как ни прискорбно, Юлиуса, а также всех ее наемников. Придется поговорить даже с Расселом, который из-за своей неприметности все норовил вылететь из головы, но которому Субару все-таки обещал отдать мобильник.
Конечно, ему было жаль обманывать купца, но если вспомнить, сколько счастья ему в итоге принес обман, случай с мобильником наверняка попадет в мелочи, на которые можно закрыть глаза. Прости, Рассел.
— Да и подумать надо о многом.
В самую первую очередь необходимо расспросить Розвааля о случившемся. Также необходимо обсудить, в какой степени они разделят победу над Белым Китом и "Ленью" Культа Ведьмы с Круш и Анастасией. Особенно в свете того, что, если верить словам Круш, она причислит Субару к числу победителей Белого Кита.
Субару не больно-то жаждал славы, но наверняка смог бы помочь Эмилии тем, что прибавил бы ей известности. Может, мыслил он довольно дерзко, но собирался активно двигаться к этой цели.
Затем, когда с этим будет покончено, останутся ремонт и восстановление деревни. Впереди много работы. А еще... гора, которую Субару предстояло покорить, хотел он того или нет.
— А-а, э-э, Эмилия-тан... у меня есть к тебе очень важный разговор.
— Да, что? — Эмилия запустила пальцы в серебристые волосы и медленно повернулась к изо всех размышлявшему Субару.
Ее фиолетовые глаза светились доверием, и каждый раз, когда Субару видел этот огонек, он понимал, что его усилия дали плоды. Но хоть и дали... Субару все равно не представлял, что станет с ее взглядом, когда он поднимет этот вопрос.
Была одна тема, которую он никак не мог обойти стороной. Конечно же, речь шла о Рем.
Если начинать разговор о благодарностях, то на этом витке петли никто так самоотверженно не помогал Субару, как это сделала Рем.
Ее искренняя любовь и преданности залечили душевные раны сломленного Субару, поставили его на ноги и дали волю противостоять судьбе.
Субару бы здесь наверняка не было, не будь той сцены. Если бы не Рем, он наверняка никогда не смог бы сбежать из пучины отчаяния.
Именно она поддерживала Субару в тот час, когда ему было тяжелее и мучительнее всего.
И разве можно удивляться тому, что Субару глубоко полюбил девушку, которая столько всего ради него сделала?
До сих пор Субару верил, что все его мысли посвящены лишь одной-единственной. И действительно, в душе Субару была только одна возлюбленная: Эмилия.
Однако Рем оставила внутри Субару не меньший след, не затронув, однако, любви к Эмилии.
Поэтому Субару принял твердое решение. Возможно, кто-то сочтет омерзительным такую резкую смену курса, но Субару не мог отказаться от чувств ни к той, ни к другой.
...И решил выбрать и Эмилию, и Рем.
Причем Рем уже одобрила его возмутительные мысли. По ее словам выходило, что оставалось убедить только Эмилию, и они смогли бы зажить втроем, но...
— До чего же я мерзкий тип, раз настолько полагаюсь на Рем.
Даже если бы ему и удалось подключить к обсуждению саму Рем, обязанность сделать первый ход все равно лежала на Субару. Раз уж он задумал завоевать любовь двух девушек, то преодолеть эту преграду был просто обязан.
Он глубоко вдохнул и начал выбирать слова, слушая, как колотится сердце. Сфокусировав забегавший было взгляд, Субару направил его на Эмилию. Та внимательно смотрела на него. Само очарование.
— Я сейчас скажу очень тяжелую вещь, но хочу, чтобы ты выслушала. Безусловно, еще мне придется обо всем рассказать ее старшей сестре... но сначала тебе, Эмилия-тан.
— ...М?
Эмилия озадаченно смотрела на Субару, который все мялся и растягивал речь ненужными вставками. Субару страдал от собственной слабости, затягивавшей вступление к заветной речи, и изо всех размышлял над словами.
Так сильно он не напрягал голову уже несколько дней. Электрические разряды в его голове едва не выжигали синапсы и, наконец, подвели его к словам.
— В общем, я про Рем. Понимаешь, Рем меня... н-ну, ты ведь сама замечала, да? И, конечно, я очень своенравно поступаю после того, как так громко признавался тебе в любви, но...
Субару постепенно делал свой ход, ощущая, как на лбу проступает пот. Его слова постепенно начинали походить на какое-то оправдание, но ему казалось, что недогадливой Эмилии так будет понятнее.
Но тут Эмилия вскинула руку, прерывая обливавшегося потом Субару.
— Субару, не нервничай. Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, но вижу, что ты напряжен до предела. Ты же послушный мальчик, ложись и отдохни.
— От слов "ты же послушный мальчик" и расстроиться можно! Тьфу, что я как не мужик. В общем, буду краток. Понимаешь, Рем говорила, что любит меня, и уже не за горами прекрасный день, когда и ты влюбишься в меня... будете ли вы обе моими?! — решительно объявил он о двоеженстве.
Даже сам он сокрушался, вспоминая только что сказанное. Разумеется, Эмилия могла испытать то же самое чувство, а может, даже смерить Субару взглядом, полным разочарования. Субару робко смотрел на Эмилию, полный пессимистичных мыслей, и...
— ...
Реакция Эмилии обманула все ожидания Субару.
Выслушав его, она свела брови, приставила палец к губам и молча задумалась. Быть может, она обдумывала слова Субару и прикидывала, какого наказания он заслуживает... Субару поймал себя на попытках прочитать ее мысли и понял, что сейчас не до шуток.
— Субару.
— Да?
Услышав свое имя, Субару посмотрел точно на Эмилию.
Та глядела точно в его полные решимости глаза. Но в ее взгляде читалось смятение, и Субару не понимал, чем оно вызвано...
Однако по-настоящему непонятными оказались слова, которые он услышал следом:
— Кто... такая Рем?